Объехали деревень сорок. Это была довольно тяжелая работа. Кочевали из деревни в деревню»[453]. По результатам этой поездки Молотов написал обширную записку в ЦК. Он не оценивал ситуацию как критическую, хотя и отмечал ропот недовольства в крестьянской среде, пренебрегаемый парторганизациями. «Крестьянство всюду подчеркивало свое доверие и уважение к центральной власти, жалуясь на многочисленные непорядки в местных органах и недостатки и злоупотребления отдельных местных работников»[454]. Во многих деревнях участники встреч с секретарем ЦК за словом в карман не лезли.

Практические рекомендации касались в основном совершенствования советской и партийной работы в деревне. Прежде всего Молотов предлагал оживить Советы. «На поверхности общественно-политической жизни в деревне удается легче держаться враждебным нам кулацким элементам деревни. Плохо, если батрачество и беднота и дальше не будет “рваться к власти” и тем самым и дальше будет облегчать растущим кулацким и вообще враждебным нам элементам в деревне организовать деревню против нас, помимо советов, и вопреки советам… Мне кажется, надо прямым лозунгом практической работы в деревне сделать сейчас следующее: установи крепкую, постоянную, притом личную и непосредственную связь, хотя бы на первое время, с группой 5–7 передовых крестьян твоей волости, только тогда ты можешь стать настоящим руководителем парторганизации в деревне»[455].

В сентябре 1924 года комиссия Молотова по работе в деревне была преобразована в расширенное Совещание по работе в деревне при ЦК РКП (б), которое должно было готовить специальный пленум ЦК по селу. Серьезное влияние на его подготовку оказали события в Грузии, которая в конце лета была охвачена крестьянским восстанием — крупнейшим в стране после крестьянской Вандеи 1921 года. Вопрос рассматривался на Политбюро, где была создана комиссия по Грузии в составе Молотова, Орджоникидзе и Зеленского. Комиссия рекомендовала ряд мер, призванных стимулировать экономическое развитие республики. Но примечательными были призывы к большему учету интересов крестьянства даже ценой сокращения руководящей роли партии. «Необходимо отказаться от стремления к обязательному замещению места председателя сельсовета и других советских должностей коммунистами. Стремиться к выявлению и выдвижению на предсельсовета честных сочувствующих нам беспартийных крестьян, пользующихся уважением крестьянства, не допуская навязывания непопулярных кандидатур»[456], - говорилось в резолюции комиссии.

«То, что произошло в Грузии, — отмечал Сталин, — может повториться по всей России, если мы не изменим в корне самого подхода к крестьянству»[457]. Такой настрой был характерен для октябрьского (1924 года) пленума ЦК, на котором Молотов выступал с главным докладом. Обратив внимание на «обострение политических настроений деревни», свидетельством чему явились грузинская ситуация, раскрытая в том же году «подпольная кулацко-белоофицерская организация» в Крыму, повсеместное оживление кулацких настроений, он подчеркивал, что главные задачи партии в этих условиях заключаются в разрушении стены недоверия со стороны беспартийной крестьянской массы.

— Необходимо усилить борьбу со всякими формами административного произвола, взяточничества, продажности, бюрократизма и прочими недостатками и извращениями в советском аппарате. Тут нужно повести борьбу как с остатками и пережитками так называемого «военного коммунизма» в нашей работе в деревне, так и с отвратительными наростами последнего периода, периода нэпа. Содержание работы деревенских ячеек страдает тем, что здесь, в сельских ячейках и волостных комитетах партии, недостаточно уделяется внимания… таким вопросам, как землеустройство, агрономическая помощь, мелиорация, школа, изба-читальня, распространение газет, местный суд и т. д… Вопрос о кулачестве. Нередко грешат слишком огульным окрещиванием именем кулачества даже таких слоев крестьянства, которые не должны быть отрываемы от основных масс крестьянства, и которые, наоборот, мы должны отрывать от кулачества[458].

В основу кампании «лицом к деревне» были положены сформулированные Молотовым идеи оживления Советов, восстановления законности и правопорядка и укрепления деревенских партийных ячеек. Но в работах Молотова уже в первый год после смерти Ленина можно встретить и идеи о кооперировании крестьянства. На октябрьском пленуме он подчеркивал, что «только при кооперативной организации крестьянства деревня будет наиболее уверенно шагать по социалистической дороге»[459]. Молотов имел в виду все виды кооперации — кредитную, сбытовую, а не только производственную. Но в статье «Линия партии в крестьянском вопросе» он честно предупреждал: «Вполне, например, вероятно, что уже через 5-10 лет партия будет подчеркивать не лозунг “лицом к деревне”, а например… “деревня, вперед к крупному хозяйству”»[460].

На протяжении всего 1925 года продолжалась линия на либерализацию экономической политики. По инициативе молотовского Совещания по работе в деревне произошел переход от натурального к денежному налогообложению, причем средний объем налогообложения в расчете на одно хозяйство за год упал на 42 процента. Весной произошло снижение цен на сельхозмашины, были увеличены государственные кредитные ресурсы, расширены права сдачи земли в аренду и применения наемного труда, ослаблен контроль за мелкой крестьянской торговлей.

…«Тройка, на время восстановленная для завершения борьбы с Троцким, окончательно распалась в марте»[461], - свидетельствовал Бажанов. Главным камнем преткновения теперь стала теория построения социализма в одной стране. На заседании Политбюро Каменев, поддержанный Зиновьевым, заявил, что «технико-экономическая отсталость СССР является непреодолимым препятствием для построения социализма»[462]. Зиновьев предложил тезисы «О задачах Коминтерна и РКП (б)», где доказывал, что победа социализма возможна только в международном масштабе. Сталинская группировка на пленуме ЦК отвергла проект Зиновьева, и он вынес разногласия на XIV партконференцию, где предупреждал против опасности «национальной ограниченности»: «Речь идет о таких настроениях, которые можно свести к формуле: какое нам дело до международной революции, мы можем соорудить себе келью под елью»[463]. Сталинцы ответили: комиссия по выработке резолюции, не называя имен, отвергла как «троцкистское» мнение о том, что построение полного социалистического общества невозможно в СССР без государственной помощи более развитых в технико-экономическом отношении стран[464].

На таком фоне провокационно прозвучало знаменитое бухаринское «Обогащайтесь!». Реакция левых группировок была предсказуемо негативной, а квинтэссенцией их позиции стала книга Юрия Ларина «Советская деревня»: партии необходимо вступить в союз с крестьянской беднотой, создать производственные коллективы, то есть колхозы, а не кооперативы, за которые ратовали середняки. На предшествовавшем XIV конференции пленуме ЦК Молотов выступил с едва ли не самой «капиталистической» за всю свою жизнь речью:

— Нужно обратить внимание на недопустимость причисления к кулакам середняка и старательного культурного крестьянина, по отношению к которому партия ведет линию поддержки их хозяйственного развития. Но при теперешнем развитии, при теперешней нашей политике на допущение рыночных отношений мы будем в известной мере допускать даже кулака. Мы допускаем развитие крепкого хозяйства, допускаем, по крайней мере на ближайший период, укрепление капиталистических элементов, т. е. кулачества. Борьба с кулацкой экономикой будет вестись не раскулачиванием, не арестами, не штрафами, а соответствующими мерами